К вопросу о связи средневекового Смоленска с Западом

(по древней версии текста «Повести о святом мученике Меркурии Смоленском»)

Статья: Стороженко Э. А.

На основании древней версии «Повести о святом мученике Меркурии Смоленском» вопрос о связи средневекового Смоленска с Западом никем специально не изучался. Это напрямую связано с трудностью определения того, какую именно версию «Повести» нужно считать древней. Вообще повествования о св. мч. Меркурии Смоленском широко представлены в старинных рукописях. Все имеющиеся в них варианты можно разделить на 6 групп: (1) смоленская (западнорусская), (2) минейная, (3) хронографическая, (4) первая летописная (5) вторая летописная и (6) первая простонародная[i]. Кроме них, на Смоленщине в XIX в. было записано народное устное сказание о святом, которое можно отнести к седьмой группе версий и назвать второй простонародной. При работе над данной публикацией текст церковной службы святому сознательно игнорировался, поскольку он является не столько повествовательным, сколько гимнографическим материалом требующим особых подходов при изучении.

Предыдущие исследователи занимались преимущественно литературной стороной всех этих упомянутых выше текстов. Так, некоторые из них, при попытках определить время появления текстовых вариантов, отдавали предпочтение методу выявления истории литературных форм[ii], другие – методу выявления истории редакций[iii]. При этом фактологической компоненте данных текстов отводилась второстепенная роль. В действительности же исследования подобного рода нужно было бы начинать с всестороннего рассмотрения именно этого вопроса. Изучать изменения текста памятника нужно с учетом его содержания, а содержание – с учетом всей исторической обстановки в целом[iv]. И если текст не войдет в противоречие ни с самим собой, ни с известными нам сведениями о той эпохе в которую происходили описанные в нем события, то его следует признать гипотетически подлинным. При этом важно учитывать степень сохранности памятника. Если степень сохранности его языка и текстовой структуры высока, то степень его гипотетической достоверности еще больше повышается. Именно поэтому, важно в самом начале исследований найти тот вариант текста, который является наиболее сохранным и вместе с тем наиболее соответствующим времени и месту описываемых в нем событий. И если удастся найти такой текст, то можно смело приступать к теоретизированию по поводу истории его форм и редакций.

В нашем случае таким текстом является «Повесть о святом мученике Меркурии Смоленском» в Смоленской (Западнорусской) версии[v]. Прочие версии изобилуют вольностями, которые наталкивают на мысль, что своей сохранностью они обязаны лишь их безнадежному характеру[vi]. В них еле-еле различим след почтенности их священного содержания, а потому нет оснований преувеличенно и исключительно предпочитать их испорченные тексты наиболее сохранному, подлинному и древнему[vii].

В тексте Смоленской (Западнорусской) версии есть очень важный фрагмент проливающий свет на связь средневекового Смоленска с Западом. Он позволяет сделать вывод о том, что св. мч. Меркурий был католиком. Там сказано: «бебо святый от области римския, сын некоего князя. но горяй духом бе любитель православныя веры иерусалимския и истинныя <правильно «истинный» – С.Э.> сын святаго сиона. и житие непорочно имеяше. чистоту бо тела своего сохрани живый аггельско <правильно «ангельско» – С.Э.>. и еще во юности лет своих прииде от рима в смоленск, и прилепися кнекоему тогда обладателю града сего»[viii].

Данный текст представляет собой авторскую пояснительную вставку в монолог Богоматери. По сути, этот фрагмент является краткой биографической справкой о св. Меркурии. Во-первых, в ней указано на его иностранное происхождение из римских, то есть подчиненных Римскому папе, земель («от области римския»). Римская область тогда была папской областью. Во-вторых, здесь сказано о его благородном происхождении («сын некоего князя»). В-третьих, описано его отношение к православию: «бе любитель православныя веры иерусалимския», что может означать его душевное расположение к православию[ix] притом, что сам он формально православным не являлся. В-четвертых, о нем сказано, что он «бе <... – С.Э.> истинныя <правильно «истинный» – С.Э.> сын святаго сиона». Это может означать, что св. Меркурий был членом рыцарско-монашеского ордена тамплиеров, который был основан в Иерусалиме в 1119 г. на Храмовой горе – Сионе[x]. Таким образом, на основании этого фрагмента можно заключить, что св. Меркурий Смоленский был уроженцем католического Запада, любил бытовавшее в те времена на Святой земле греческое православие. Сам при этом он юридически не принадлежал к Восточно-православной Церкви, а являлся католиком, и более того, состоял в монашеском рыцарском ордене тамплиеров. Следующие далее слова еще яснее подчеркивают эту последнюю мысль: «житие непорочно имеяше. чистоту бо тела своего сохрани живый аггельско <правильно «ангельско» – С.Э.>» – полноправные члены этого ордена давали обет целомудрия[xi].

Далее говорится, что, будучи молодым человеком («воюности лет своих»), он приехал в Смоленск из Рима («прииде от рима в смоленск») и поселился у обладателя городом Смоленском («прилепися кнекоему тогда обладателю града сего»). О цели приезда св. Меркурия «Повесть» ничего не говорит, поскольку автор мог о ней ничего не знать, или считать ее незначительной. Тем не менее, можно предполагать, что ею могли быть дипломатические или финансовые дела ордена тамплиеров[xii]. Единственное, что можно в этой связи отметить, так это то, что он не мог поступить на службу к «обладателю града». Это было невозможно главным образом, потому, что он имел знатное римское происхождение. Он находился в Смоленске на правах почетного гостя, мог участвовать в военных советах «обладателя града», его пирах и охотах, но только не служить ему[xiii]. На этом краткая биографическая справка о святом заканчивается.

Данный текст в условиях литературной традиции Древней Руси мог появиться только как следствие осуществления автором принципа реализма. Он мог быть или полностью придуман самим автором, или авторским подражанием какому-то западному католическому образцу. В любом случае у автора не было подходящего русского трафарета, чтобы поведать эту часть биографии святого. Это еще раз подтверждает ту мысль, что св. Меркурий действительно не принадлежал Русской Православной Церкви и был тамплиером. Автор не знал, как преподнести это своей аудитории и потому прибег к нетрадиционному методу. Порча текста в этом месте последующими редакторами-переписчиками маловероятна, так как, во-первых, по сравнению с другими дошедшими до нас вариантами повествований о св. мч. Меркурии Смоленском этот самый неповрежденный[xiv]; во-вторых, попытки прокатолически настроенного редактора отнести св. Меркурия к ордену, который был на Западе запрещен папской властью выглядит непонятно; в-третьих, сам факт признания святости христианина, не принадлежавшего традиционной для смоленского княжества церкви в то время вполне допустим вследствие отсутствия в русских землях сформировавшейся традиции восприятия католика как еретика и врага.

Таким образом, этот, выходящий за рамки древнерусского литературного этикета фрагмент, показывает чисто житейскую необычность и странность святого, и направлен он на то, чтобы подчеркнуть его отрешенность от земного мира и его интересов, и продемонстрировать его близость к миру небесному. Образ св. Меркурия поднят автором над миром обыденности (включающей даже привычную форму религиозности!), поставлен над ней – между человеческим и божественным. Скорее всего, таким способом автор хотел подчеркнуть его святость, придать ей эмоциональную экспрессию. Действительно, что может быть удивительнее и вместе с тем непостижимее чужеземного иноверного княжича, любителя и защитника православия, отдающего свою жизнь за друзей своих[xv].

Косвенным свидетельством того, что св. мч. Меркурий Смоленский был тамплиером, свидетельством требующим дальнейшего детального изучения, является упоминание в «Повести» о некоем «столпе». Там сказано: что после усечения главы св. мч. Меркурий: «востав от земли, восприим главу свою понесе на руках своих ко граду. и сице всем народом <... – С.Э.> сказа о всем. главу бо свою на руках держаше яко вся языком исповеда. <... – С.Э.> и сице сказав вся бывшая тамже близ града главу свою изрук испустив, на землю сам паде снею, и кровь от обоюду истече. и тако на томже месте вознамение тоя великия победы и освобождение града смоленска даже и до днесь близ под самым градом столп стоящь видим»[xvi].

Вообще «столп» в переводе со славянского может означать или башню, или колонну, или статую, или обелиск выполненные из любого строительного материала. Что именно было воздвигнуто на том месте, где святой упал и выронил свою отрубленную голову, сейчас точно сказать нельзя, равно как невозможно и точно установить, где именно был установлен этот «столп». Однако, если этот термин обозначает фундаментальную памятную постройку – башню, – то можно предположить, что она была похожа на ротонду, остатки которой имеются в Смоленске к западу от храма ап. и еванг. Иоанна Богослова. Это вполне вероятно, так как, во-первых, место, связанное с подвигом уроженца Западной Европы, логично было ознаменовать памятной постройкой выполненной в западном архитектурном стиле. Во-вторых, ротонды были излюбленной архитектурной формой рыцарей ордена тамплиеров. Они напоминали им форму их главного святилища – храма в Иерусалиме[xvii].

Поскольку кроме вышеуказанной ротонды иных остатков архитектурных произведений подобного рода в Смоленске не обнаружено, можно даже предположить, что именно она являлась тем самым упомянутым в «Повести» «столпом» св. Меркурия. Это также весьма вероятно, поскольку, во-первых, исследовавшие остатки ротонды ученые подтвердили ее культовое назначение[xviii]. Во-вторых, они подтвердили ее западную архитектурную форму[xix]. В-третьих, по времени постройки это здание вполне могло быть этим «столпом». Археологи, изучавшие фундамент ротонды отнесли его к XII в.[xx] Однако, использованный ими типологический метод датировки кирпичной кладки не до конца убедителен, ведь строители конца XIII – начала XIV в. могли использовать старые материалы и пользоваться древними надежными методами кладки. Но даже если фундамент здания действительно относится к XII в. (а ведь дошел до наших дней только он, – стены не сохранились), все равно нет никаких свидетельств о том, что и его стены были возведены в это же самое время. Они могли быть выстроены после того, как св. Меркурий окончил на этом месте свой земной путь.

Таким образом, материал «Повести» свидетельствует о том, что, во-первых, Смоленск XIII в. был вовлечен в жизнь Западной Европы. Во-вторых, в нем не было открыто враждебных настроений в отношении выходцев с Запада. В-третьих, идеологическая атмосфера позволяла выходцам с Запада отдавать жизнь за православные ценности. В-четвертых, эта идеологическая атмосфера позволяла смолянам благодарно принимать жертвы подобного рода.

Примечания

[i] О. Н. Бахтина выделяет еще Новгородскую Забелинскую группу (см. Бахтина О. Н. Повесть о Меркурии Смоленском в литературном контексте XV–XVII вв.: автореф. дис. канд. филологич. наук / О. Н. Бахтина ; Томский гос. ун-т им. В.В. Куйбышева. – Томск, [б.и.], 1982. – 17 с. – с. 9 и сл.). Однако, данная группа текстов рассматривалась другими специалистами как один из видов минейной группы (см. там же, с. 10).

[ii] См. напр.: Буслаев Ф. И. Смоленская легенда о св. Меркурии и ростовская о Петре, царевиче Ордынском / Ф. И. Буслаев // Исторические очерки русской народной словесности и искусства. – СПб., 1861. – Т. 2: Древнерусская народная литература и искусство. – С. 155–198; Кадлубовский А. Великомученик Меркурий Кесарийский и мученик Меркурий Смоленский / А. Кадлубовский // Очерки по истории древнерусской литературы житий святых. – Варшава, 1902. – С. 44–107.

[iii] См. напр.: Белецкий Л. Т. Литературная история повести о Меркурии Смоленском. Исследование и тексты / Л. Т. Белецкий. – Пг.: Рос. Гос. Акад. тип., 1922. – 95 с.; Бахтина О. Н. Указ. соч.

[iv] См. Лихачев Д. С. Текстология: (на материале русской литературы X–XVII вв.) / Д. С. Лихачев, при участии А. А. Алексеева, А. Г. Боброва. – СПб.: Алетейя, 2001. – 759 с. – (Славянская библиотека. Bibliotheca slavica) – с. 32.

[v] См. Стороженко Э. А. Древние повествования о святом мученике Меркурии Смоленском как артефакты Священного Предания / Э. А. Стороженко // Культура как текст: сборник статей / ИЯ РАН ; СГУ. – М. ; Смоленск, 2006. – Вып. VI. – С. 328–334.

[vi] См. там же, с. 333.

[vii] См. там же.

[viii] Цит. по: Писарев С. П. Рукописный памятник Смоленского Аврамиевского монастыря и его литературное значение / С. П. Писарев // Филологические записки. – 1881. – Вып. 1, 3; 1882. – Вып. 2, 3, 5. – с. 43. Цитируемый в данной публикации текст «Повести о святом мученике Меркурии Смоленском» приводится нами в современной транслитерации и без учета твердых знаков на конце слов. Русский перевод-парафраз этого фрагмента таков: «Святой был из Римской области, приходился сыном некоему князю. Он пламенел духом и был любителем православной иерусалимской веры и истинным сыном святого Сиона. Жизнь имел непорочную, так как сохранил чистоту своего тела, живя по-ангельски. Еще в юности он пришел из Рима в Смоленск и поселился у бывшего тогда властелина города».

[ix] Ср. Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка: в 3 т. / И. И. Срезневский. – М. : Знак, 2003. – Т. 2 : Л–П. – 1882 с. – c. 81–83.

[x] См.: Пискорский В. К. Тамплиеры / В. К. Пискорский // Христианство: энциклопедический словарь: в 3 т. / ред. кол.: С. С. Аверинцев (гл. ред.) [и др.] – М., 1995. – Т. 3 : Т–Я. – С. 8–9 – с. 8.

[xi] См. Рид П. П. Тамплиеры / П. П. Рид ; пер. с англ. В. М. Абашкина. – М. : АСТ [и др.], 2006. – 410, [6] с. : ил. – (Историческая библиотека) – с. 127; Мельвиль М. История ордена тамплиеров / М. Мельвиль ; пер. с фр. Г.Ф. Цыбулько. – СПб. : Евразия, 2006. – 363, [5] с. – (Историческая библиотека) – с. 19.

[xii] См. Почекаев Р. Ю. Батый. Хан, который не был ханом / Р. Ю. Почекаев. – М. : АСТ : АСТ МОСКВА ; СПб. : Евразия, 2006. – 350, [2] с. – (Историческая библиотека) – с. 208–209; Мельвиль М. Указ. соч., с. 81–87.

[xiii] Ср. Иловайский Д. И. История России / Д. И. Иловайский. – 2-е изд., пересм. и доп. – М. : Типо-литогр. т-ва И. Н. Кушнерев и Кº, 1906. – Т. 1 : Периоды Киевский и Владимирский. – 775 с. – с. 256.

[xiv] См. Стороженко Э. А. Указ. соч.

[xv] Ср. со словами Иисуса Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13).

[xvi] Цит. по: Писарев С. П. Указ. соч., с. 46. Русский перевод-парафраз данного фрагмента таков: «встав с земли, взял свою голову и понес на своих руках к городу. И таким образом всем людям <… – С. Э.> сказал обо всем произошедшем. Голову свою держал на руках и как языком все поведал <… – С. Э.>. Рассказав так обо всем случившемся, там же возле города голову свою выронил из рук на землю, и сам упал рядом с ней. Из обоих – и из тела и из головы – потекла кровь. Теперь на том месте даже до сего дня рядом с городом виден столп, который был сооружен в ознаменование той великой победы и освобождения города Смоленска».

[xvii] См. Дезгри А. Тайные знания ордена тамплиеров: книга чудес и откровений / А. Дезгри; пер. с фр. Д. А. Нагорной. – СПб. : Евразия, 2006. – 400 с. – с. 250.

[xviii] См. Воронин Н. Н. Зодчество Смоленска XII–XIII вв. / Н. Н. Воронин, П. А. Раппопорт; Академия наук СССР, Ин-т Археологии. – Л. : Наука, Ленинградское отд-ние, 1979. – 414 с.: ил. – с. 140–150.

[xix] См. там же.

[xx] См. там же.

Конструктор сайтов - uCoz